Вы вошли как Гость
Группа "Гости"
Группа "Гости"
Пятница
19.04.2024
21:31
19.04.2024
21:31
Сайт жителей микрорайона "Снеговая Падь"
Приветствую Вас, Гость
| Меню сайта |
| Генплан СП |
 |
| Разделы | ||||||
|
| Новое в журнале | ||||||||||||||||||||
| Новые фотографии |
      |
| Форма входа |
| Поиск |
| Календарь |
| Друзья сайта |
| ... |
Главная » 2013 » Май » 12 » История Курил. Это наша земля.
20:18 История Курил. Это наша земля. |
Журнал ЗАПИСКИ ПО ГИДРОГРАФИИ (Капитан 1 ранга в отставке Б.Г. Попов) В последней четверти XX в. реваншистски настроенные слои населения и правительства Японии неоднократно поднимали вопрос по поводу возвращения так называемых «северных территорий», под которыми понимаются острова Малой Курильской гряды (острова «Хабомаи») и острова Кунашир и Итуруп Большой Курильской гряды. Японские политики мотивируют свои притязания тем, что «северные территории» — это «исконно японские земли», якобы принадлежащие Японии по праву первооткрытия и освоения. Посмотрим, так ли это на самом деле. Курильские острова ограничивают Охотское море с юго-востока, отделяя его от Тихого океана; среди них насчитывается 30 больших, более 20 малых островов и много отдельных скал. Острова образуют две гряды: Большую Курильскую и Малую Курильскую. Обе гряды простираются на северо-восток от острова Хоккайдо и отделены одна от другой Южно-Курильским проливом. Протяженность Большой Курильской гряды 1200 км. Большая часть Курильских островов вулканического происхождения. На островах насчитывается 72 вулкана, 39 из них — действующие. Почти все острова гористые, высота гор достигает 1500 м, а вершина вулкана Алаид, расположенного на острове Атласова, поднимается на 2339 м. Бере¬га островов преимущественно высокие, мало изрезанные и окаймлены находящимися поблизости рифами и камнями. Кроме того, здесь имеется много банок, отличительных глубин и других опасностей. Проливы между островами и водные пространства, окружающие их, в основном имеют большие глубины. Всего насчитывается 20 судоходных проливов шириной от 1 до 40 миль, глубины в них от 7 до 3000 м. У Курильских островов и в проливах между ними действуют постоянные и сильные приливные течения; их суммарная скорость иногда достигает 11 уз. Эти течения в совокупности с преобладающей здесь ограниченной видимостью и частыми штормами значительно усложняют плавание, а иногда делают его опасным. От апреля к июлю число дней с туманами увеличивается с 6—10 до 20—25, а иногда и до 30 в месяц. Вследствие извержений подводных вулканов вблизи Курильских островов часто наблюдаются моретрясения, а иногда со стороны Тихого океана подходят огромные волны — цунами, взбегающие на берег; в рас¬падках между сопками их высота достигает нескольких десятков метров. Удобных бухт и полностью защищенных якорных мест в районе Курильских островов практически нет. Суда могут найти укрытие от ветра и волнения лишь на рейдах с подветренной стороны наиболее крупных островов. Так характеризуются Курильские острова в современной лоции, но триста лет назад мореплаватели, естественно, этих сведений не имели. В 1639 г. отряд из 32 томских и красноярских казаков во главе с Иваном Юрьевым Москвитиным, двигаясь из бассейна реки Алдан, перевалил через хребет Джугджур и в августе спустился по реке Улья к берегу моря. Здесь И. Ю. Москвитин построил ясачное зимовье. Так русские землепро¬ходцы впервые вышли на северо-западное побережье Ламского (Охотско¬го) моря, являющегося частью Тихого океана. За два года эта горстка людей разведала берега Ламского (Охотского) моря от реки Урак на севере до реки Уда на юге, собрала сведения о населении, его численности и занятиях, о природных богатствах края. Местные жители рассказали русским о большой реке Амур. От устья Уды казаки пошли морем на восток, открыли Шантарские острова и ока¬зались невдалеке от устья Амура, которое они видели «через кошку» (песчаную косу). Со слов тунгусов И. Ю. Москвитин узнал и об острове Сахалин, на котором жили бородатые люди «онатырки» (айны). С морских походов И. Ю. Москвитина начались многолетние исследования русскими дальневосточных рубежей. По иронии судьбы в том же 1639 г. сегунат Токугавы принял решение о самоизоляции Японии в целях сохранения в неприкосновенности древней религии, социальной и политической структуры страны. Штаб-офицер нидерландско-индийской службы фон Зибольд, в течение многих лет проводивший научные исследования в областях естественной истории, географии и этнографии Японии, так объяснил причину самоизоляции: «Если же припомним обстоятельства, при которых изданы законы, непрерывно поддерживавшие до сих пор мир, то нам представится эпоха Японской Империи, когда продолжительная война за престолонасле¬дие ... кончилась войною религиозною; в эту эпоху пламя буддийского и христианского фанатизма опустошило все и долгое время еще тлело под развалинами ... Изгнание из Японии христиан, господствующих на море, и закрытие государства для всех христиан, кроме голландцев (1639 г.), было вызвано основанными на опыте политическими опасениями» [1]. Тех, кто хотя бы тайно придерживался чужого вероисповедания, казнили. Из опасения, что японские рыбаки и купцы-мореходы могут «раскрыть» страну, были запрещены дальние плавания и постройка больших мореходных судов (первое такое судно, шхуну «Хэда», для японцев построили русские моряки отряда адмирала Е. В. Путятина лишь в 1856 г.). Ближайшие к Японии южные Курильские острова были запретной землей, и японцы попадали на неизвестные им территории только случайно. Сведения о дальних морях и землях японское правительство получало от голландцев. Вслед за русскими землепроходцами в Ламское (Охотское) море с юга пришли голландцы. В 1643 г. главный правитель нидерландской Ост-Индии Антон ван Димен послал из Батавии (Джакарты) к берегам Японии экспедицию под командованием Мартина Герритсзона Фриза в составе двух кораблей — «Кастрикум» и «Брескенс» с целью отыскать «остров, богатый золотом и серебром». Первым помощником капитана «Кастрикума» был Корнелис Янсзон Коен, который вел путевой журнал-дневник. Журнал К. Коена сравнительно недавно перевела со староголландского на русский язык сотрудник Института этнографии Академии наук СССР Вильгельмина Герардовна Трисман, поэтому представляется возможным подробнее описать экспедицию М. Фриза. 3 февраля 1643 г. корабли вышли из Батавии. 21 мая у берегов Японии во время сильного шторма корабли потеряли друг друга. «Кастрикум», которым командовал М. Фриз, пошел вдоль восточного берега острова Хонсю к северу и 6 июня подошел к южной оконечности острова Иезо (Хоккайдо) — мысу Эримо. Там судно встретили уже известные русским землепроходцам люди, заросшие густыми темными волосами и бородами,— айны. От мыса Эримо «Кастрикум» двинулся на северо-восток и 13 июня приблизился к группе островов, позднее получивших название Малой Курильской гряды. К- Коен отметил в своем журнале, что острова эти низменные, небольшие и плоские, окружены скалами и рифами. Айны, охотившиеся с лодок, поднялись на борт «Кастрикума» и, указывая на возвышенный остров на северо-востоке, назвали его Такотекан (Шикотан). К северу от своего курса голландцы заметили проход между двумя участками суши, но из-за сильного ветра не рискнули войти в него. На северо-востоке М. Фриз увидел высокую гористую сушу, двинулся вдоль нее и вскоре убедился, что суша разделена проливом на две части. Этот пролив был назван именем М. Фриза. Землю, лежавшую к юго-западу от пролива (остров Итуруп), М. Фриз вначале принял за северо-восточный полуостров острова Иезо (Хоккайдо) и назвал ее Землей Штатов (в честь генеральных штатов — парламента Голландии). Землю, лежавшую к севе¬ро-востоку от пролива (остров Уруп), голландские моряки посчитали выступом западного берега Северной Америки и назвали ее Землей Компании. К- Коен с группой матросов ежедневно высаживался на этот берег за водой, 22 июня они поднялись на одну из прибрежных гор, поставили на ней деревянный крест с надписью «Год 1643» и привезли немного руды, о которой К. Коен записал в журнале: «Мы нашли жилу из блестящего металла» [2]. Из пролива Фриза «Кастрикум» двинулся на северо-запад, 27 июня достиг параллели 48° сев. шир., но из-за сильных встречных ветров М. Фриз решил спуститься к югу. 1 июля на параллели 44°30' сев. шир. моряки увидели землю, разделенную проливом, и вошли в него. Этот пролив М. Фриз назвал каналом Пико (В. М. Головнин в 1811 г. этот же пролив между островами Кунашир и Итуруп назвал каналом Екатерины). 8 июля, обследуя побережье неизвестной земли (остров Кунашир), вблизи вулкана (Тятя) голландцы обнаружили «... стоящий деревянный крест ... Еще один такой крест стоял в начале леса» [2]. На девятый день М. Фриз решил продолжить плавание и «Кастрикум» двинулся на северо-запад. 14 июля голландцы подошли к неизвестной земле (острову Сахалин). 16 июля судно стало на якорь у северного берега большого залива (Анива) против поселка, у которого К- Коен дважды высаживался на берег. Приветливо встретившие голландцев айны рассказали, что их страна тянется «от Татарии на севере до Иессо на юге», что Иессо — большая земля, южнее которой расположена земля Ниппон (остров Хонсю), а на юго-западе лежит Чосон (Корея) [3]. 21 июля «Кастрикум» обогнул юго-восточный мыс залива, который айны называли Анива, и пошел к северу. Через пять суток обнаружили новый большой залив (Терпения), восточный мыс которого М. Фриз назвал мысом Терпения, а неподалеку от него заметили остров Тюлений. Из-за сильных встречных ветров капитан повернул на юго-восток, и 5 августа «Кастрикум» проливом Фриза вышел в Тихий океан. 9 ноября у острова Хонсю «Кастрикум» встретился с потерявшимся «Брескенсом». 14 декабря 1643 г. экспедиция возвратилась в Батавию. Здесь М. Фриз составил карту, на которой севернее острова Хонсю была показана сплошная суша: остров Иезо (Хоккайдо) слился с ныне существующими островами Сахалин и Кунашир, эту сушу М. Фриз назвал Землей Иессо. К северо-востоку от этой суши был показан единственный большой остров — Земля Штатов, а за проливом Фриза располагалась Земля Компании [3]. Фрагмент карты М. Фриза с маршрутом «Кастрикума» показан на рис. 1. Такими были первые представления европейцев о Сахалине и Куриль¬ских островах. Экспедиция М. Фриза не дала реальных сведений о южных Курильских островах. Более того, своими фантастическими сообщениями она надолго закрепила в европейской картографии недостоверные представления о северной части Тихого океана, резко сузив ее по долготе. Голландцы уже в 1643 г. лично убедились в том, что японцы ни на южных Курильских островах, ни на острове Сахалин не бывали, а айны этих районов пользовались полнейшей независимостью [2, 3]. Память о голландской экспедиции М. Фриза сохранилась до наших дней в географических названиях на русских картах и в лоции. Так, именем Фриза названы мыс на острове Итуруп и пролив между островами Итуруп и Уруп, другой мыс на острове Итуруп назван в честь корабля экспедиции «Брескенс». Северо-восточная оконечность острова Уруп названа мысом Кастрикум. В 1667 г. в Тобольске был составлен «Чертеж всей Сибири». На этом чертеже впервые появилась река Камчатка, а в «росписи» (пояснительной записке к чертежу), сделанной в 1673 г., был упомянут остров Алаид (Атласова) — самый северный остров Большой Курильской гряды. Когда же русские землепроходцы могли узнать о них? Зимой 1651 г. казачий десятник Михаил Стадухин прошел на лыжах и нартах из Анадырского зимовья на реку Пенжина, богатую соболями, и вплотную приблизился к северной части Камчатки. От коряков, проживавших в низовьях Пенжины, казаки получили сведения о богатом промысловом районе. М. Стадухин впервые прошел морем на запад вдоль северного берега Ламского (Охотского) моря, открыл Тайскую губу, залив Шелихова с его губами, островами и реками. В 1657 г. он появился в Охотском остроге, а в 1663 г. впервые доставил в Москву сведения о реке Камчатка. В 1961 г. историк Б. П. Полевой, изучая судебные дела Якутской приказной избы, установил, что в период с апреля 1665 г. по июнь 1666 г. на реке Камчатка побывал казачий десятник Иван Меркурьев Рубец. В 1697 г. приказчик Анадырского острога казачий пятидесятник Владимир Атласов с отрядом казаков прошел по западному берегу Камчатки до реки Голыгина — первой из рек «курильских иноземцев», т. е. айнов. Отсюда русские люди увидели острова, самые высокие в северной части Большой Курильской гряды: Алаид и, вероятно, Парамушир. В феврале 1701 г. В. Атласов в Сибирском приказе в Москве показал: «А против первой курильской реки на море увидел как бы острова есть ...», а также что «курильские мужики (айны) доставляли с островов на Камчатку различную посуду и одежду». Привезенный В. Атласовым японец Денбей Татекава сообщил, что «... наперед де сего в Курильскую и Камчатскую землю из их Апонской земли никто не езживал»,— это сказывался запрет 1639 г. От В. Атласова вошли в оборот новые географические названия «Курильская земля», «Курилы» и выражения «курильские иноземцы», «курильцы». Филологи установили, что в основе всех этих этнонимов лежит одно из самоназваний айнов — «кур», что означает «человек, люди, народ» [2]. Смутные слухи о существовании Курильских островов доходили до Руси еще в середине XVII в. В конце 1780-х гг. иркутский генерал-губернатор Иван Якоби готовил металлические закладные доски с надписью «Земля Российского владения» и медали для раздачи местным жителям «вновь обретенных земель». В 1788 г. он послал охотскому коменданту полковнику Козлову-Угренину распоряжение отправить на «самые южные Курильские острова» такие доски и приказал, чтобы русские поселенцы этих островов в случае появления иностранцев обязаны были сказать им: «Земля и на ней оный промысел принадлежат Российской империи», а острова открыты русскими мореходами «не ближе 1641 г.». Обо всех своих действиях по закреплению Южных Курил за Россией И. Якоби донес в Петербург [2, 4, 5]. Японский историк Мацунага Цёокен (Тёкен) в книге «Сахалин и Камчатка», изданной в Токио в 1905 г., писал: «В 1643 г. (20-й год Кап -ж при Мёосёо-Тэнноо) русские пришли на Камчатку и открыли острова Цисимские, название которых они изменили на Курильские» [2, 6]. Профессор Есимицу Корияма в результате 30-летнего исследования японских и русских источников в работе «Изучение истории русско-японских отношений» (1980 г.) приводит убедительные доводы, что «Курильские острова, включая Кунашир и Итуруп, не могут считаться исконно японскими землями» [2]. Если вспомнить еще и о крестах, которые нашли в 1643 г. голландцы на острове Кунашир, то совпадение этих фактов и дат относительно южных Курильских островов может оказаться не случайным [2 [, хотя источники сведений И. Якоби и Мацунаги Цёокена пока остаются загадкой истории. Также может быть не случайной другая совокупность фактов: утверждение японского историка о пребывании русских на Камчатке в 1643 г., поход Ивана Меркурьева Рубца на Камчатку в 1665—1666 гг. и упоминание об острове Алаид в «росписи» 1673 г. Возможно, до похода И. Рубца был еще какой-то поход казаков, которые увидели остров начиналось от мыса Лопатка, откуда за два-три часа «перегрева» добирались до первого Курильского острова «Шумчю» (Шумшу). В четырех верстах от «Шумчю» находился «остров Алаид или услышали о нем от местных жителей. Ведь и о походе И. Рубца стало известно только через 295 лет! Еще одна загадка... После поражения под Нарвой в 1701 г. русское правительство начало реорганизацию армии. В 1702 г. Петр 1 приступил к строительству флота. Страна нуждалась в деньгах. В экономической жизни государства на протяжении веков роль валюты играла пушнина. Мех соболя, горностая, бобра, лисицы высоко ценился на рынках Европы, Азии и Ближнего Востока. Петр I, получив сведения о новом промысловом районе — Камчатке и Курильских островах (на которых якобы имелась и ценная руда), немедленно принял меры к их изучению и освоению. Сибирский приказ от лица Петра I повелел якутскому воеводе послать на Камчатку «охочих людей» для поиска пути в Японию через Курильские острова — царь был заинтересован в развитии торговли с иностранными державами. В 1706 г. с этой целью в районе мыса Лопатка побывал казак М. Насед¬кин и подтвердил, что «за перелевами земля, а проведать де той земли не на чем, судов морских и судовых припасов нет и взять негде». В 1710 г. на Камчатку поступил новый строгий наказ: «поделав суды какие прилично, за перелевами на море земли и людей всякими мерами, как мочно, проведывать», жителей взять в подданство «и той земле учинить особый чертеж» [7]. В январе 1711 г. камчатские казаки, долго терпевшие обиды и притеснения от приказных, восстали и убили О. Липина, В. Атласова и утопили П. Чирикова. Зная о наказе Москвы — как можно скорее присоединить к России Курилы, восставшие решили выполнить этот наказ и тем искупить свою вину. 1 августа 1711 г. отряд казаков во главе с Данилой Анцифировым и Иваном Козыревским вышел на кожаных байдарах из реки Большая (западный берег Камчатки), дошел до мыса Лопатка и через пролив с бурным течением перебрался на первый остров (Шумшу). Здесь им пришлось выдержать «бой крепкий» с вооруженными «курильцами», из которых 10 человек были убиты и многие ранены [7]. Были ли они на втором острове (Парамушир) — не ясно, но по возвраще¬нии на Камчатку руководители похода сообщили, что побывали на двух первых островах и жителей «... ласкою и приветом, а иных воинским порядком ... в ясачный платеж привели», присоединив острова к Россий¬ской империи. В 1712 г. Д. Анцифиров за свою жестокость был заживо сожжен в юрте восставшими авачинцами. И. Козыревский в 1713 г. во главе отряда из 55 служилых и промышленных (охотников) людей, а также из 11 ительме¬нов снова посетил остров Шумшу и высадился на остров Парамушир, где опять произошел бой с айнами. Здесь И. Козыревский встретил курильско¬го торговца Шитаная, который прибыл с дальнего южного острова Итуруп. Через переводчика торговец сообщил И. Козыревскому подробные сведения почти обо всех Курильских островах. На основе рассказов Шитаная и собственных наблюдений И. Козырев¬ский в 1713 г. составил чертеж южной части Камчатки и Курильских островов, а также первое в мире описание Курильских островов (копия чертежа хранится в так называемых «портфелях Миллера» в Центральном государственном архиве древних актов в Москве) [8]. В описании он привел названия всех важнейших островов, полученные от айнов, и их краткие характеристики (в основном этнографического содержания). Кроме того, И. Козыревский впервые ввел нумерацию Курильских островов, причем остров Алаид (Атласова) оказался вне Большой Курильской гряды. Описание второй — Пурумушир» (Парамушир). За полдня при тихой погоде на легкой байдаре добирались до «острова третьего — Муша, он же Онникутан» (Онекотан). Четвертым островом был «Арамакутан» (Харимкотан) и т. д. Четырнадцатым островом числился Кунашир, а последним — пятнадцатым — «Матмай» (Хоккайдо). И. Козыревский впервые установил, что между Камчаткой и Японией лежит гряда островов значительной протяженности. Материалы И. Козыревского были отражены на карте «Земли Камчадалии» — первой печатной карте Дальнего Востока, изданной нюрнбергским картографом И. Б. Гоманом в 1722 г. по заказу Петра I и его сподвижника Я- Брюса [2]. На рис. 2 показан фрагмент этой карты. И. Козыревский, спасаясь от преследований в связи с убийством приказных, в 1717 г. стал монахом и через несколько лет перебрался в Якутск. Здесь в 1726 г. он встретился с В. Берингом и составил для него особый «Чертеж Камчатки и морским островам», на котором было только последовательное перечисление островов, а конфигурацию их казак просто не знал. К чертежу было приложено описание. В 1734 г. И. Козыревский умер в подземной камере в Москве [2]. Открытие в 1716 г. морского пути из Охотска на Камчатку (К. Соколов и Н. Треска на лодье «Восток») и установившиеся регулярные плавания к западному берегу полуострова Камчатка позволили Петру I начать изучение новых земель. В январе 1719 г. выпускникам Морской академии геодезистам И. М. Ев-реинову и Ф. Ф. Лужину царь предписал «ехать до Камчатки и далее куды вам указано. И описать тамошние места, где сошлась ли Америка с Азиею, что надлежит зело тщательно зделать не только сюйд и норд, но и ост и вест, и все на карту исправно поставить» [8]. Петр I, видимо, знал о существовании карты М. Фриза. Зимой 1719 г. И. М. Евреинов и Ф. Ф. Лужин выехали из Петербурга, к весне добрались до Тобольска и отсюда начали астрономические наблюдения отдельных пунктов. Наблюдения осуществлялись с помощью квадрантов днем по Солнцу, ночью по Полярной звезде. 22 августа 1720 г. геодезисты прибыли в Охотск, откуда на лодье «Восток» перешли к западному берегу Камчатки. Только 22 мая 1721 г. им удалось из Большерецка выйти в море. На той же лодье геодезисты пошли вдоль побережья Камчатки к югу, ведя глазомерную съемку берега. Достигнув мыса Лопатка, И. М. Евреинов впервые определил его широту 52°07' N и вычислил долготу 44° 18' Е от Тобольска. Описание плавания геодезистов вдоль Курильских островов до сих пор не обнаружено, но его можно восстановить на основании карты И. М. Евре-инова и его отчета, в который включен каталог астрономических координат 47 пунктов (в том числе 14 островов Большой Курильской гряды), а также расстояния между пунктами в милях. Эти сведения приведены в рабо¬те О. А. Евтеева [8]. В каталоге координат четко выражено искажение широты мыса Лопатка и всех пунктов на островах: они сдвинуты к северу примерно на 2°, что, видимо, является следствием систематической инструментальной ошибки. Учет такой поправки широты и расстояния между островами позволяет нам утверждать, что на карту нанесено 14 крупных островов от Шумшу на севере до Симушира в центральной части Большой Курильской гряды. На каждом острове определялся один астрономический пункт. У острова Симушир геодезисты стали на якорь, возможно, для пополнения запасов воды, но попали в жестокий шторм. Через два дня лопнул якорный канат, и семь суток судно носило в бушующем море. Затем ветер сменил направление и лодью с обесси¬ленными людьми выбросило на остров Парамушир. Здесь их встретили айны, поделились продовольствием. Починив судно, И. М. Евреинов и Ф. Ф. Лужин перешли в Большерецк, а в конце июля 1721 г. в Охотск. В начале сентября они уже были в Якутске. Составленная И. М. Евреиновым карта (она была найдена в 1945 г. в фондах Центрального архива древних актов в Москве), которую он в ноябре 1722 г. в Казани представил Петру I, охватывала огромное пространство от Тобольска на западе до Тихого океана на востоке в полосе между параллелями 49° и 63° сев. шир. Фрагмент этой карты показан на рис. 3. Для составления карты геодезисты использовали астрономические пункты, определенные ими, маршрутные съемки и более ранние русские картографические материалы. На карте сравнительно верно изображены берега Камчатки, но сам полуостров ориентирован строго меридионально. Зато северная часть Большой Курильской гряды, впервые изображенная на научной астрономической и картографической основе, в соответ¬ствии с истиной тянется с северо-востока на юго-запад. К сожалению, очертания и размеры островов на карте И. М. Евреинова показаны условно. Тем не менее до появления этой карты в западноевропейской картографии с подачи М. Фриза пространство севернее Японии изображалось абсолютно неверно, а Курильские острова западноевропейской науке практически еще не были известны. Ситуация осложнялась тем, что в 1649 г. португальский королевский космограф Луиш Тейшейра издал карту, на которой на месте Большой Курильской гряды было изображено множество беспорядочно разбросанных мелких островов, а восточнее космограф изобразил мифическую землю, якобы обнаруженную неким капитаном Жоао да Гама. Эта Земля да Гамы на некоторых картах существовала со знаком «СС» (существование сомнительно) еще в середине XX в. В 1733—1743 гг. была проведена Великая Северная (Вторая Камчатская) экспедиция В. Беринга. В нее входило несколько отрядов. Отряду под командованием М. П. Шпанберга предписывалось, положив на карту Курильские острова, идти к Японии и установить с ней связь. Для этого в Охотске построили бригантину «Архангел Михаил» и дубель-шлюпку «Надежда» и отремонтировали бот «Св. Гавриил». 18 июня 1738 г. корабли вышли из Охотска в Большерецк, а 15 июля направились к Курильским островам. М. П. Шпанберг дошел до острова Уруп и вернулся в Большерецк. Позднее он утверждал, что во время плавания открыл 32 острова. 21 мая 1739 г. четыре судна под командованием М. П. Шпанберга вновь пошли к Курильским островам. От острова Маканруши отряд двинулся на юго-восток на поиски мифической Земли да Гамы. Не найдя ее, М. П. Шпанберг проложил курс к Японии. 16 июня суда отряда «усмотрели японской земли берега» [2]. Это было северо-восточное побережье острова Хонсю. 18 июня стали на якорь на широте 38°52' N. 22 июня состоялась первая встреча с японцами на борту флагманского корабля. На берег моряки отряда М. П. Шпанберга не высаживались. На обратном пути М. П. Шпанберг обогнул Малую Курильскую гряду, подошел к острову Хоккайдо и от него ушел на Камчатку. В результате работ отряда М. П. Шпанберга был открыт морской путь от Камчатки до Японии; выполнена морская съемка Большой Курильской и Малой Курильской гряд до острова Хоккайдо и северных берегов Японии; показано, что к северу от. параллели 45° сев. шир. и к востоку от Курильских островов Земля да Гамы и Земля Компании не существуют. По материалам съемки сын М. П. Шпанберга инженер-прапорщик Андрей Шпанберг, также участвовавший в этих плаваниях, составил отчетную карту. 21 июня 1750 г. на заседании сената А. Шпанберг сообщил, что «в 738-м году до Японии снято и описано 32 острова, а в 739-м году по прямому от Камчатки до Японии тракту некоторую часть Японской земли сняли, и, следуя обратно, нашли остров Матмай (Хоккайдо), которого часть и описали, и еще два, кои ими и проимянованы: один — Зеленым, а другой — Фигурным (Шикотан), на котором имеетца натуральная гавань, в которой можно всяким судам от морских штормов закрыть и в безопасности быть» [9]. Русские карты в отличие от западноевропей-ских карт того времени дали истинное представление о северной части Тихого океана. Дополнением к съемкам отряда М. П. Шпанберга явились описания Курильских островов и Камчатки, составленные учеными академического отряда Великой Северной экспедиции Г. Ф. Миллером, Г. В. Стеллером и студентом (впоследствии академиком) С. П. Крашенинниковым. Все они использовали чертежи и описания Ивана Козыревского, которые дополни¬ли, опросив сборщиков ясака, переводчиков и местных жителей. Так, С. П. Крашенинников собрал обширные сведения о быте, промысле, нравах и вере жителей островной гряды, животном и растительном мире Камчатки и Курильских островов, собрал большую этнографическую коллекцию и составил первый в мире айно-русский словарь. Он первый из исследовате¬лей описал цунами, которое произошло б октября 1737 г. в районе острова Шумшу и мыса Лопатка. После 1739 г. С. П. Крашенинников встречался с участниками экспедиции М. П. Шпанберга, рассматривал карты и получил от моряков сведения о природе островов. На основе всех собранных материалов С. П. Крашенинников составил «Описание Курильских островов по сказаниям курильских иноземцев и бывалых на оных служивых людей» [2J. Первое подробное описание Курильских островов на основе личных наблюдений составил казачий сотник Иван Черный. В 1766 г. он возглавил отряд (вместе со старостами айнов Н. Чикиным и П. Чупровым), направленный Большерецкой канцелярией на средние и южные Курильские острова для сбора ясака и приведения в русское подданство «мохнатых» айнов с южных островов. В 1767 г. этот отряд, собирая ясак, прошел на байдарах до острова Симушир, где зазимовал. В 1768 г. И. Черный побывал на островах Уруп и Итуруп, собрал ясак, привел в русское подданство их жителей и построил зимовье на восточном берегу острова Уруп, где казаки провели зиму. 25 сентября 1769 г. отряд возвратился на Камчатку с богатым грузом пушнины, посетив 19 островов. Во время плавания сотник вел специальный журнал, который назывался «Журнал, или записка, учиненная казацким сотником Иваном Черным, бывшему на Курильских островах, даже до 19 острова, путеследованию и усмотренным на оных примечаниях в разстоянии тех островов и живущих на оных народах и о прочем». Этот журнал по существу является первой лоцией Курильских островов, составленной непосредственно самим путешественником, который обошел все острова на байдарах, разыскивая поселения айнов. В журнале приведены описания островов, начиная с третьего (Ширинки, ныне Анцифирова) и до девятнадцатого (Эторпу, ныне Итуруп), содержащие сведения, важные для мореходов и промышленников — современников Ивана Черного. Описаний первого (Шумшу) и второго (Парамушир) островов в журнале нет, видимо, потому что они были хорошо известны на Камчатке со времен плаваний Ивана Козыревского [9]. Все описания составлены по одному образцу: номер острова, название на языке айнов и его перевод (не всегда), расстояния между островами в верстах, размеры островов, наличие воды, гаваней или мест для подхода байдар к берегу, характер леса, виды промысловых зверей, Птиц, ягод, съедобных трав, приметные горы, вулканы, характер берегов, места поселений жителей. Объем сведений зависит от величины острова. Вот как описал Иван Черный остров Маканруши: «4-й остров Макан-рур-асы. Перегребу на оный с 3-го острова через пролив, например, верст с 60. Остров простирается в длину верст с 20, в ширину с 10. На низменных местах имеются тундренные или луговые пространства, на которых и около подножия состоящей на том же острове наподобие хребта сопки по обеим сторонам родится ягода шикша и морошка, только не весьма довольно. Остров стоячего годного никакого леса, кроме кедрового и ольхового сланца и рябинника, тоже и жителей никого не имеет; а коренья имеются: сарана, упива, миту, кутаж, черемша и сладкая трава; да около его зверей: бобров, нерп и лисиц красных имеется ж, только не весьма довольно; а кругом того острова по обеим его сторонам ключей немало, а для судов гаваней и байдарных пристаней не имеется. Перегребу с 4-го на 5-й через пролив 35 верст». Помимо общих сведений сотник привел характерные особенности отдельных островов: действующий вулкан на девятом острове (Чиринко-тан); недавнее извержение вулкана на двенадцатом острове (Мутова, ныне Мату а); на восемнадцатом острове (Уруп) «по всему острову, кроме двух лопаток (мысов), прегустой камыш, по которому в летнее время пешим ходить невозможно (речь идет о курильском бамбуке.— Б. Г.) ... воздух летом теплый и здоровый, но весьма оводно, так что с трудом великим от берегу отойти можно». То же он записал и об острове Итуруп [9]. Кроме журнала, Иван Черный представил в канцелярию большую этнографическую коллекцию, которая была передана в Петербургскую Академию наук. Сейчас она хранится в Музее антропологии и этнографии им. Петра Великого («Кунсткамера», Санкт-Петербург). Воспользовавшись услугами лучших ясачных переводчиков, он впервые собрал обширные достоверные сведения о животных и птицах, обитавших на островах: «звери обыкновенные, и медведей черных, по-курильски укуюк, довольно ж, соболи — онка, лисицы бурые — систумпнери, сиво-душные и красные — яяре, выдра — исаман, россомахи — томеира, горно¬стаи — тинпикруму, нерпы и сивучи ... бобры, олени, бараны, волки...». Из птиц Иван Черный отметил орлов, гусей, чаек, глупышей, топорков, ару, курукуру; из рыб назвал горбушу, гольца, кумжу, красную, треску, палтуса, рямжу и «хайко — по-курильски сып» [9]. Такие сведения не оставили равнодушными оборотистых сибирских купцов. Уже в 1743 г. на Курилах начал промысел Иван Кириллов, который семь лет добывал здесь в основном морских бобров (каланов). В 1765 г. здесь появился знаменитый мореход Андреян Толстых, до этого промышлявший на Алеутских островах, где его именем была названа средняя часть гряды. Он дошел до острова Кунашир, начал торговлю с айнами, но на обратном пути в густом тумане Андреян не нашел вход в Авачинскую губу и его ветхое судно «Петр» разбилось у мыса Шипун-ский. Погибло 60 человек, в том числе и Андреян Толстых; чудом спаслись лишь трое, рассказавшие о плавании к острову Кунашир. В 1775 г. в Охотск из Иркутска переехал Григорий Иванович Шелихов и в компании с другими купцами за несколько лет организовал обширные пушной и зверобойный промыслы в Северо-Восточной Азии, на островах северной части Тихого океана и на Аляске на постоянной основе: в районах промыслов строились русские поселения, проводились различные исследо¬вания, обосновывались семьи переселенцев. В 1778 г. Г. И. Шелихов отправил из Охотска на южные Курильские острова передовщика промысловой артели Д. Я- Шабалина на бригантине «Наталья». Д. Я- Шабалин основал поселение на острове Уруп, побывал с про¬мышленниками на островах Итуруп, Кунашир и Хоккайдо. В этом же году погиб один из его постоянных спутников — сотник Иван Черный: у острова Райкоке его байдара затонула, разбитая камнями при извержении вулкана [3, 9]. В 1779 г. передовщик снова ходил на остров Хоккайдо, пытался завязать торговлю с японцами, но безуспешно. В 1780 г. во время сильного землетрясения у острова Уруп погибла бригантина «Наталья». Д. Я- Шаба¬лин пробыл на островах два года. В 1782 г., собрав ценные сведения о Южных Курилах, он на байдарах перебрался со своей артелью на Камчатку. Его материалы и журнал сотника Ивана Черного были использованы Г. И. Шелиховым при составлении очередного описания Курильских островов. В конце 1793 г. Екатерина II дала согласие на отправку группы ссыльных для поселения на берегах Северо-Западной Америки, на Алеутских и Курильских островах. Г. И. Шелихов уже в 1794 г. пообещал правительству «завести помаленьку Русь», создав на острове Уруп русское поселение «Славороссию» (или «Курилороссию»), и начать отсюда восстановление влияния России на островах Итуруп и Кунашир, на которые в это время начала претендовать Япония [2]. С этой целью в 1795 г. на восточный берег острова Уруп были высажены 4 крестьянских семьи и «работные люди» (32 человека) во главе с передовщиком Василием Корниловичем Звездочетовым. Русские поселенцы должны были построить дома, завести огороды и пашни, и лишь после этого они получали право начать промысел пушных зверей. Сельскохозяйственные эксперименты оказались неудачными, но тем не менее это поселение существовало до 1805 г. Японцы активно противодействовали закреплению русских на Куриль¬ских островах. В 1798 г. на острове Уруп появился японский отряд и снес русские кресты, поставленные в 1784 г. В 1800 г. японские чиновники прибыли на остров Итуруп, построили контору, свалили русские кресты и водрузили столб, означавший присоединение острова к Японии. Здесь был оставлен японский гарнизон. В 1802 г. в Хакодатэ японцами была учреждена канцелярия по колонизации Курильских островов [10]. В эти же годы японцы стали проникать и на остров Сахалин. На Южном Сахалине появились японские гарнизоны. Захватнические действия японской стороны не признавались русским правительством. Именно поэтому в составе первой же русской круго¬светной экспедиции на судне «Надежда» был направлен в Японию глава дипломатической миссии уполномоченный Российско-американской компа¬нии камергер Н. П. Резанов. Он должен был установить дипломатические и торговые отношения с Японией. На переговорах в Нагасаки в 1805 г. Н. П. Резанов прямо заявил японцам, что «на север от Матсмая (Хоккайдо) все земли и воды принадлежат российскому императору и чтобы японцы не распространяли далее своих владений» [10]. Эти переговоры закончились неудачей. Более того, по договору от 26 апреля 1875 г. Россия уступила все Курильские острова в обмен на южную часть острова Сахалин. Сам обмен состоялся в 1876 г., когда царское правитель¬ство выплатило Японии 112 754 рубля 59 копеек «за недвижимое имущество на Южном Сахалине». Передача Курильских островов объяснялась недальновидной политикой царских чиновников, пожертвовавших долго¬временными стратегическими и экономическими интересами России из опасения вызвать накануне войны на Балканах конфликт с Японией и вмешательство в него иностранных держав [11]. Таким образом, к началу второй половины XVIII в. русские землепро¬ходцы — казаки, геодезисты, военные моряки и промышленники — открыли Курильские острова и определили их координаты, составили многочисленные описания, первые чертежи и карты. Уже с 1713 г. на Курильских островах осуществлялся сбор ясака у айнов в пользу Российской империи и происходило обращение жителей в православную веру, а во второй половине XVIII в. русские купцы и администрация организовали здесь промысел пушнины, основали на южных Курильских островах постоянные русские поселения, предприняли первые сельскохозяйственные опыты, т. е. начали экономическое освоение островов. Первый японский исследователь — топограф Могами Токунай поя¬вился на Курилах только в 1786 г. Впоследствии он писал: «Я проплыл мимо первого острова Кунашир, чтобы достичь следующего — Итурупа. Никогда и никто в истории не достигал этого острова. Я был первым японцем, вступившим на эту землю» [2]. Как говорится, комментарии здесь излишни. ЛИТЕРАТУРА 1. Фон 3 и б о л ь д. Действия России и Нидерландов к открытию Японии для торговли всех народов//Морской сборник.— 1855.— Т. IV, № 3, разд. IV.— С. 1—41. |
|
|
| Всего комментариев: 0 | |
Copyright MyCorp © 2024
